Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант - Святослав

Казалось, – миг, другой, присуха [102] сядет с кровлей, оставив – пятна лишь от них, взамен живого места.

59

Опасность в воздухе горячем, пространство заняв, предупреждала деликатно, что медлить им нельзя.

Незамедлительно принять решение, сейчас же нужно.

Отбросив, шляпу [103], выстрелила тумба, Ута, чуть-чуть не зацепив по голове.

– Крепь [104] обрезную вставить можно, пока ещё не поздно. Не выдержат нагрузки стойки. Трещат, так жалобно, что слушать, нет возможности их треск. Как будто говорят, – не выдержим мы, лопнем, спасайтесь дураки, пока не поздно.

Предупредив, чтобы держали, Ут кинулся за балками броском. Их вставив, сразу бросились бежать по бремсбергу [105], что было сил.

Сзади рванул метан. Осела кровля. Сжав резко газ, штыб [106] с множеством частиц породы, заполнил всё пространство бремсберга и штреков – и впереди, и сзади.

Свет поглотился мраком, электричество исчезло. Огромная горячая волна ударив с силой в спины, отбросила к откаточному штреку, как бревна, раскидав по бремсбергу шахтёров. Здесь, и до взрыва было душно. Воздух с поверхности, комфорт не добавлял. Сейчас приток вообще не чувствовался.

Выжить, казалось, невозможно, но умирать никто не думал, не желал.

Каждый из тройки знал, что без него, друзьям до клети [107] не добраться. Лишь вместе смогут выбраться наверх, друг другу помогая, спасателей дождаться.

60

Не слышали хлопок обрушившейся кровли. Лишь дрожь почувствовав, могли вздохнуть, – спаслись от смерти.

Но долго, протянуть не смогут взаперти. Без воздуха не выжить. Душно. Нет пищи и воды. Не водятся здесь даже крысы. Какая-то дурная забежит и, сразу же исчезнет, уйдёт выше. Не любит в уровне том жить.

Ощупав тело, не найдя в нём повреждений, Думузи попытался в темноте искать друзей-товарищей. В сплошной, кромешной тьме не видно ничего, на ощупь. Фонарь, потерян в бегстве.

Первым найти случайно Ута смог, идя на ощупь по завалам, камням. Уткнувшись головою в пол, лежал тот обездвижено, со стороны затылка, голова разбитая, от крови липкая.

Проверив пульс, немного успокоился. Найти пакет желая скорой помощи, собрав остаток сил, Думузи приподнялся. Держась за стенку, к штреку отка'тному направился, ища второго друга – Нинхурсага. И сразу на него наткнулся. Сидел тот отрешённо, словно кукла, к стене прижавшись. Вначале непонятно, жив он, нет… Обрадовался, слыша, дыхание, тот потерял сознание. Думузи путь продолжил радостно, – живыми после взрыва все остались. Их было трое. Ночная смена – небольшая.

От штрека откатного, были невдалеке, им, вероятно, это жизнь спасло. Поток взрывной волны из бремсберга ушёл в него. Штрек затянул волну в себя забрав всю силу взрыва. Со временем, когда осел штыб взвешенный, дышать намного легче стало.

Найдя «спасатель», помощи пакет и коногонку, обрадовался слишком рано, – светильник не включался.

Взяв флягу, в темноте отправился обратно. Пить воду сам не стал, хотя хотелось сильно; язык прилип к гортани намертво. – Он понимал, что обессилит, воды напившись и, не сможет, обратно возвратиться сразу. Добравшись к Нинхурсагу и дав ему попить, борясь посильно с жаждой, направился к подранкуУту. Сидел тот также, у стены, – со шляпой рядом, где он оставил. Проверив пульс и, голову обмыв на ощупь, перевязал её. Затем, немного приподнял, обмыл лицо, и после выдоха, залил немного в рот воды ему, из фляги. Только потом позволил и себе воды глоток желанной.

Представить раньше никогда не мог, – блаженство первого, затем второго, третьего глотка воды приятной.

Остановила боль, пронзившая на скорости огромной, с ног до макушки головы, не уходящая из тела Боль, появившаяся вдруг, внезапно, не прекращалась долго, будто в нём дом себе нашла, надолго. Хотелось биться головой о стену, но разума оставшаяся часть, не разрешала это делать. Прижавшись головой к стене, и опустившись на пол, старался «удержать в руках» себя, не позволял расслабиться. Сколько так просидел, не помнил, знал, что долго, сознание внезапно потеряв от боли сильной, слабости огромной.

– Всё хорошо, решил, очнувшись. Остались живы, значит, не помрём и, выберемся из завала. Ведь, не везде осела кровля?

Он испугался мысли, подумать не успев, и оценить последствия. И развивать не стал, почувствовав, что уши не болят и голова. Услышав Ута стон, обрадовался, – слух вернулся.

– Как чувствуешь себя? – спросил он Ута.

– Скорее – отвратительно, чем восхитительно, ответил тот. А Нинхурсаг как? Жив?

– Жив. Ждёт, недалеко отсюда. Сумеешь приподняться? На это хватит сил?

– Попробую. Хотя, мне кажется, навряд ли, получится подняться.

Он попытался приподняться сам, но застонав, попытку прекратил, как безуспешную, и опустился.

– Не получается, невольно констатировал предположение, вдохнув тяжёлый тёплый воздух. Наверно, слишком сильно ши-банулся.

– Давай, тебе я помогу, Думузи предложил ему.

Отсюда нужно выбираться. Возможно, – был обвал неполным и, новая волна придёт, нельзя здесь оставаться.

Ут был массивным анунаком, весом, под триста килограмм при росте меньше пяти метров, подверженный в жизни мечтам, – когда-то похудеть, понравиться контрактницам.

Думузи к Уту подошёл вплотную и, поднимая, прижимал к стене. С трудом сумел поставить на ноги, придерживая, разговаривая:

– Пошли? Пойдёшь, дружище?

Совсем неполучается?

Через минуту предложил он Уту держаться на его спине. Взвалив на плечи, попытался, сделать шаг – самостоятельно.

Шаг оказался неудачным, почти безрезультатным, пока плечом на стену не опёрся.

Так и принёс Думузи, раненного Ута к контуженному Нинхурсагу.

Тот, отойдя от боли, ожидал, когда Думузи с Утом доберутся. Он бы отправился на помощь у ним, если сумел бы приподняться.

Обрадовавшись, – рядом, вместе были вновь, друзья обнялись, как смогли.

– Мы живы! Вместе! Хорошо.

Бежал Думузи впереди, поэтому не ранен был, – за нами спрятался и, цел остался, Ут, еле слышно Нинхурсагу прошептал.

– Совсем не помню я произошедшего, ответил Нинхурсаг.

Пока меня тащил он, так устал!

Думузи слыша утверждение, ответил, – бежал не первым, а последним. Меня Бог миловал, когда от взрыва я упал. Вы впереди меня по ходу были. Второй волною вас накрыло, когда лежал.

В какую сторону, идти нам нужно? По штреку вправо или влево?

– Кто знает! – выругался Ут. Всё в голове смешалось. Ты штреки знаешь лучше нас. И, спрашиваешь почему-то?!

Не соображает голова? Вот эта, переделка!

Ствол главный, далеко отсюда. Вентиляционный слева штрек, идти им много дальше, но в нём возможен воздуха поток. Вправо уходит штрек откаточный, им – ближе, но проблем с подачей воздуха, в нём больше.

– Наверное, добавил Нинхурсаг, здесь вентиляции, и не было. Или мне душно одному? – пытался пошутить, меняя интонацию в последнем слове.

– Быть может, всем нам кажется? – ответил Ут. Возможно, душно и на самом деле?

– Наш бремсберг шёл с уклоном, сверху вниз …, и это помогло бежать, а сила взрыва по прямой прошла, сверху голов, что нас спасло, – Думузи повторил, с трудом выталкивая изо рта слова. И штрек втянул в себя волну, она, почти нас не затронула.

– Возможно, – Ут предположил. Бежал я не последним…, пытался вспомнить, и осёкся; уверен не был он, как было всё на самом деле, что кажется ему теперь.

Вообще-то, не всё помню. И, не соображаю, будто с раздельным полушарием. Наверно, фантазирую.

– Давайте, час-два отдохнём, сил наберёмся и в дорогу, Думузи предложил друзьям. Заснул сам первым, ответа не дождавшись, усталости поддавшись. Устал, идти невмоготу.

Он знал, – найдут их скоро. Наверное, уже искали.

Переживания, тревоги, забрали силы. Произойти, что с ними может …, не представляли.

Волнение затихло, это и помогло заснуть. Жизням друзей опасности не угрожали.

Проснувшись, чувствуя, что отдохнул, Думузи путь хотел продолжить, чтобы к стволу добраться, на-гора [108] в клети родной подняться на поверхность.

61

Стал Ута поднимать, чтобы взвалить на плечи, не получилось. Поняв, что Думузи делает, приблизился к ним Нинхурсаг и, в темноте помог поднять, подставив дружески плечо, тому под руку.

Вдвоём нести намного легче Ута. После удара, Нинхурсаг немного отошёл. Идти, в любую сторону, довольно сложно.

Достав НЗ [109] из точки, отдохнуть решили вновь, чуть-чуть. В точке лежала, коногонка. Свет ярко осветил карман, завалы в штреке и, нагромождения. Было достаточно его, чтобы масштаб представить ясно, произошедшей катастрофы.

62

– Как вообще остались живы, после такого выброса? – Думузи удивился, смотря на порожняк разбросанный, куски руды золотоносной с самородками.

– Скорее всего, здесь не «кобыла [110] села», произошло невероятно страшное. Всё так перекрутило и смешало, разбросало…, Ут прошептал. Метан взорвался. Невероятно…